Дело было осенью 2000-ого года. Я и мой друг Саша шли по Сьезжинской улице, по направлению к квартире, в которой он временами обитал. Каждый думал о своем и мы редко нарушали молчание в тот раз. У подьезда мы остановились и он вдруг оторвался от сигареты.
 — ты знаешь, тут рядом в окне сидит собака, маленькая такая. Ушастая. И смотрит. Каждый раз когда я прихожу, она на меня смотрит.
Через стекло, — сказал он.
Мы еще помолчали...Я отступил на пару шагов от парадной и посмотрел спереди на выступ дома, знаете такой полукруглый выступ на домах постойки 1870-х? Тогда дома еще делали, чтобы людям было приятно в этих домах жить. На первом этаже в этом выступе было окно и в нем собака. Я посмотел на собаку. Она
внимательно изучила меня. Собака сидела совершенно неподвижно на подоконнике, и выглядела абсолютно как игрушечная, за исключением ее больших выпуклых глаз, в них горело острейшее любопытство. Меня давно терзал вопрос о том, насколько у собак развит интеллект и много ли они понимают из человеческой жизни, в которой им приходится участвовать и был склонен думать, что собаки существуют на уровне эмоций, наблюдая в течение 10.5 лет собак, живущих у меня дома. Но было бы неправильно сразу перестать считать собак думающими существами без сколько-нибудь заметного интеллекта. Собаки думают как чувствуют. И поскольку по-другому они думать не пытаются из них выходят очень преданные товарищи.
Это все промелькнуло у меня в голове и вскоре Саша докурил и мы зашли в парадную. В тот день я больше не вспоминал собаку.
Прошел месяц. Я и Саша собирались зайти к нему на квартиру на Сьезжиской. Идея возникла спонтанно и то, только потому, что он забыл там зажигалку. Мы шли, трепались «ни о чем», т.е. обсуждали жизненные гипотетические вопросы и так дошли до парадной его дома. Саша зашел, а я остался ждать его на во
дворе. Отошел на пару шагов, посмотрел, что слева какой-то подвал, и, хотя урны там нет, но по местным меркам он вполне пригоден для свалки мусора.
Туда я выбросил допитый пакет йогурта и огляделся вокруг, может что привлечет внимание и даст возможность скоротать время. Прошелся на пару шагов обратно к парадной и вдоль входа в арку и тут возникло гнетущее впечатление, что за мной кто-то наблюдает. Наверное, и вы чувствовали на себе чей-то взгляд? Возможно это осталось еще с доисторических времен, ведь тогда у человека был теменной глаз, располагавшийся на затылке. Возможно был. По-крайней мере так мы сконструированы генетически, но впоследствие за ненадобностью глаз зарос или так и не появился. Очень интересный и малоизвестный факт.
Так я чувствуя как в кровь начинает поступать адреналин начал осторожно поворачиваться. Звериный инстинкт подсказывает, что когда ты стоишь спиной к кому-либо ты очень уязвим. Наконец и я встретил взгляд того, кто смотрел мне в спину. Это была ОНА. Ушастая собака. Она долгим немигающим взглядом
уперлась в меня и я даже как будто слышал как она часто дышит упершись носом в стекло. Я посмотрел еще несколько мгновений на нее и отвел взгляд. Потом повернулся и отбросив странные мысли о собаке и о том, что же она все-таки думает зашел в парадную.

Прошло 30 лет.
Мы, конечно, сильно изменились. Сколько воды утекло с те пор, как мы, еще 23-х летние парни, думающие, что им принадлежит весь мир бродили по Сьезжинской, иногда напившиеся до одурения, когда можно было придти в эту квартиру и заснуть упав ничком на рулон старого пыльного ковра...
Теперь Саша начал заботиться о своем здоровье. Перестал пить. Почти совсем. Его старые кости давали о себе знать, да и сердечко, с которым и в молодости не все было ладно уже дышало на ладан.
Впрочем, я погиб еще 7 лет назад в горах. Уже в 22 я начал усиленно заниматься спортом и меня всегда тянуло в экстремальные его виды.
Диссертацию я-таки защитил, но гораздо позже, нежели думал, зато добился неплохих результатов в кикбоксинге и поработав программистом в России, после 30-ти уехал работать по той же специальности в Канаду.
Довольно часто я приезжал в Россию и ходил здесь в турпоходы. Один из них закончился падением со скалы. Выскочил плохо забитый предшественником крюк. И, хотя, скалы были относительно небольшие
упав на острые камни внизу, я разбился насмерть.
Саша постоял перед аркой на Сьезжинской, покурил сигарету. Решил, что эта сигарета будет на сегодня последней. Надо себя ограничивать...
Бросил окурок и откашлявшись двинулся во двор. Он уже много лет не был в России и хотел навестить своих друзей, у которых он в молодости жил.
Он вошел во двор, удивляясь, как некоторые вещи не меняются: двор был таким же грязным с разбитым асфальтом и разве что новые, незнакомые двери на парадных говорили о том, что прошло много времени.
Он двинулся к парадной, пытаясь вспомнить код. Потом, сочтя это слишком утомительным, полез в карман своего кожаного плаща и выудил бумажку с записанным кодом парадной и телефоном. Он достал очки и собирался прочесть цифры, но тут совсем рядом гавкнула собака и он чуть не выронил от неожиданности листок.
Судорожно вскинув голову он стал искать взглядом собаку и когда обнаружил, то так и застыл парализованным. На первом этаже выступа, за стеклом, сидела ушастая собака. Шерсть на ней была такая же рыжая, совершенно без проседи, глаза такие же выпуклые и черные, она плотоядно смотрела на него, как будто готова была броситься и растерзать, несмотря на свой маленький размер.
Смотрела, как бы издеваясь:
мол все вы сдохните, а я так и буду тут сидеть. И буду смотреть на вас.
И гавкать. Вы, люди, такие временные...